Казалось бы, что Вальтер Скотт мог с чистой совестью продолжать стихотворную карьеру, греясь в лучах славы самого популярного британского поэта, но тут на его беду, но на радость мировой литературе, на поэтический Олимп ворвался некий лорд Байрон с "Паломничеством Чайльд-Гарольда". Быть вторым Скотту не хотелось, и он принялся за прозу.
Свой первый роман "Уэверли" Скотт опубликовал анонимно. Тому было несколько причин: во-первых, поэзия считалась прерогативой аристократов, делом достойным и поощраемым, тогда как на писателей в высшем обществе поглядывали свысока. Проза была уделом среднего класса и не получивших классического образования женщин. Во-вторых, ему очень не хотелось терять свою творческую репутацию. В случае, если бы роман оказался провальным, Скотт мог бы либо сказать, что все это было не более чем шуткой, или вообще от авторства откреститься.
Однако успех был просто ошеломляющим...
Скотт умудрился подарить Шотландии новые традиции, а именно, клановые клетчатые ткани, хорошо известные всем, как тартан.
Шотландия не одинока в том, что у нее есть традиции, которые одновременно основаны и на фактах, и на вымысле, причем отделить их друг от друга не так уж просто. И тартан, клетчатая ткань, которая приросла к шотландскому имиджу так плотно, что и с кожей не оторвешь, тому блестящий пример.
Начнем с того, что к кланам поначалу она не имела никакого отношения. Разноцветные клетки и полосы чередовались не в зависимости от клановой принадлежности, а исключительно в соответствии с тем, какие красители имелись в той или другой области. К тому же тартан был частью культуры Хайлендс, и жители шотландского юга на него посматривали свысока, считая его атрибутом диких горцев.
И если тартан вообще хоть с чем-то ассоциировался, то не с кланами, как таковыми, а с политикой. Сторонники восстановления Стюартов на престоле, главным образом, как раз, горцы, наряжались именно в него. Эта связь привела к тому, что после сокрушительного поражения якобитов при Каллодене в 1746 году, тартан был запрещен. Возможно, так бы он и исчез навсегда, если бы аристократы по обе стороны границы не стали всячески лоббировать его возвращение. Мол, восстание давно подавлено, с горцами разобрались, давайте вернем клетчатую ткань в культурное общество.
Запрет был снят, но популярность тартана ограничивалась высшим светом, в массы не спускалась, и широкого распространения не имела. Возможно, так бы все и продолжалось, если бы не Вальтер Скотт...
И когда в 1822 году Георг IV из немецкой династии Ганноверов решил посетить Эдинбург, то Скотта назначили главным ответственным за праздничные мероприятия... Незадолго до визита всей шотландской аристократии было предписано прибыть в Эдинбург, нарядившись в клетчатую ткань своего клана...
Большинство приглашенных не имели ни малейшего представления о том, какие цвета им следует считать наследственными, хотя такое внимание было приятно. Одни отправили слуг покопаться в сундуках, запрятанных на антресолях, чтобы добыть хоть какой-то кусочек исторической клетки. Другие же кинулись к торговцам и производителям тканей с вопросами и просьбами о помощи.
Затея Скотта удалась, и каждый глава клана явился в своем "традиционном" тартане, все его родственники и слуги были наряжены в те же традиционные цвета. О том, что в некоторых случаях этой традиции было всего два-три дня от роду, лучше вежливо не вспоминать.
Король же, в жилах которого текла преимущественно немецкая кровь, предстал перед своими шотландскими подданными, наряженным в красный тартан, ассоциируемый со Стюартами. То есть, если называть вещи своими именами, то Георг IV явился в наряде главного политического врага своей династии.
https://www.bbc.com/russian/features-58187588