– К таким вещам влечет молодежь, а она не знает историю или знает ее очень плохо. Что они имеют в виду, когда называют Степана Бандеру своим героем? Они имеют в виду, что считают героями тех, кто погиб за независимость Украины. Они даже не знают, против кого воевали эти люди, какое у них было мировоззрение! Это абсурдно, но так оно и есть.
Но в представлениях о героях войны происходят изменения, потому что на Майдане погибло сто человек, и они стали новыми героями.
Когда Евроазиатский еврейский конгресс опубликовал на своем сайте информацию о трех погибших на Майдане евреях, в первый день у них было 30 тысяч посещений. Раньше у них ничего подобного не было. В прошлом году у них было 300 посещений в день! Это очень популярная тема. Один из троих погибших, Александр Щербанюк, был из моего родного города Черновцы. Еврейская община позвонила раввину и сказала, что он должен приехать на похороны этого убитого еврея и прочитать каддиш (еврейскую молитву). В гробу он лежал в традиционной украинской крестьянской рубахе-вышиванке, которую очень любил носить. Его похоронили в этой рубахе с кипой на голове.
– Если позволите, я бы хотел остановить разговор про Александра Щербанюка в украинской вышиванке и ермолке, и перейти к вашей биографии. Вы родились в 1940-е годы, в ужасное десятилетие для Украины и украинских евреев. Что вы можете сказать по поводу вашей принадлежности к украинцам и к евреям? Не чувствовали ли вы какой-то двойственности в своей идентичности, когда росли? Сейчас эта двойственность исчезла или сохранилась?
– 25 лет назад все мы, жившие в Советском Союзе евреи, имели единую идентичность, будучи советскими евреями. Мы не знали еврейской истории, не знали еврейского языка. Мы не знали еврейских традиций. Мы знали, что являемся евреями, из-за антисемитизма, из-за антисемитизма советского государства. Когда Советский Союз в 1991 году распался, мы начали двигаться в разных направлениях, вместе со своими разными теперь государствами. Мы прошли вместе с Украиной всю историю становления ее независимости. По прошествии времени мы [украинские евреи] все больше и больше отдалялись от российских евреев, от молдавских евреев, от белорусских евреев. Мы живем в эпоху смены идентичности. Это очень интересное время. А в моменты революций, в моменты великих страстей типа оранжевой революции 2004 года, или этой революции 2014 года, такие перемены происходят гораздо быстрее.
Я считаю себя украинским евреем, и это одна принадлежность. Я свободно говорю по-украински [и на родном для меня русском языке]. Я довольно хорошо знаю украинскую историю. У меня нет проблем с этой идентичностью. Как французские евреи во Франции: во Франции довольно силен антисемитизм, однако у французских евреев одна принадлежность. Они – французские евреи. А моя принадлежность – украинский еврей.
http://inosmi.ru/sngbaltia/20140430/219946712.html