Когда журнал Foreign Policy опубликовал в 1990 году мой очерк «Soft Power» (Мягкая сила), никто не мог ожидать, что когда-нибудь этим термином воспользуются такие люди как Ху Цзиньтао и Владимир Путин...
Сила это способность воздействовать на других для достижения необходимых результатов. Воздействовать можно тремя способами: принуждением, деньгами и привлекательностью. Если ты можешь включить в свой арсенал мягкую силу привлекательности, то тебе удастся сэкономить на кнутах и на пряниках...
Мягкая сила страны зиждется в основном на трех ресурсах: ее культуре (где эта культура привлекает остальных), ее политических ценностях (когда страна придерживается этих ценностей у себя дома и за рубежом) и ее внешней политике (когда она выглядит легитимной, нравственной и авторитетной). Но слить эти ресурсы в единое целое порой очень непросто.
Скажем, создание Института Конфуция в Маниле, чтобы учить людей китайской культуре, помогает порождать и применять мягкую силу. Но шансов на это становится гораздо меньше, когда Китай запугивает филиппинцев, предъявляя свои претензии на риф Скарборо...
В значительной мере мягкую силу Америки создает, не государство, а гражданское общество – все, начиная с университетов и фондов, и кончая Голливудом и поп-культурой. Иногда Соединенным Штатам удается сохранять в определенной мере свою мягкую силу благодаря критичному и никем не ограничиваемому гражданскому обществу – и вопреки действиям государства, которое такую мягкую силу подрывает (например, вопреки вторжению в Ирак)...
Китай и Россия допускают ошибку, думая о том, что главный инструмент мягкой силы это государство...
Развитие мягкой силы это необязательно игра с нулевых исходом. Все страны выиграют, если найдут друг друга привлекательными. Но для достижения успеха Китаю и России надо соизмерять слова и дела в своей политике, быть самокритичными и в полной мере раскрывать таланты своих гражданских обществ. К сожалению, произойдет это еще не скоро.
http://www.inosmi.ru/world/20130430/208594509.html